Привести в исполнение - А. Золотов

«Врешь, он не такой! Не такой!» – протестовало все существо Полины.

Тучи вернули утраченные позиции. Они все ниже опускались к земле, грозя новым дождем.

Навстречу Полине шел Григорий Сабитов. Его рыжая борода аккуратно подстрижена, длиннополый сюртук распахнут. Серебряная цепочка змейкой вползала в карман жилетки. Трость с позолоченным набалдашником придавали ему вид богатого заезжего купца. Самодовольный и важный облик его подчеркивал претензии быть хозяином и благодетелем жизни в этом селе.

Полина, опустив глаза, ускорила шаг, чтобы поскорее проскользнуть мимо. Почему-то она сжалась в комочек и перестала дышать. Сабитов тростью перегородил ей дорогу.

– Куда спешит милое дитя? – его белесое с коричневыми веснушками лицо расплылось в доброй и приветливой улыбке. Вкрадчивый голос располагал к себе и в то же время не позволял идти дальше.

– Мне домой надо, – в ответе растерянность, недоумение и даже испуг. Щеки ее запылали румянцем.

– Ты дочь Игната Полозова?

– Да, – тихим, неуверенным голосом ответила она. Мысль ее металась как испуганная птица в клетке: «Приставать начнет».

– Это у вас сгорело сено летом?

– Да. А что?

– Как жить без него станете?

– Не знаю, спросите папу, – Полина постепенно приходила в себя.

– Замуж собираешься?

Лицо девушки стало пунцовым, она затопталась на месте, не зная, что ответить.

– Вижу, вижу, собираешься, – голос Григория стал по-отечески участливым и добрым, – сыну ты моему приглянулась. У меня силы уже не те. Денег в достатке, со временем хозяйкой всего моего богатства станешь. Сама знаешь, что Андрей не сможет управлять большим хозяйством. Обжулят его, все пойдет прахом! Ты другое дело, умная, грамоту разумеешь. Тебе ли жить в нищете да труде непомерном, а здесь все у тебя будет. Видела в городе барынь? Такая же будешь! Разве ты недостойна ездить в карете барыней!?

Полина не верила своим ушам. Ей бы давно убежать, но слова Сабитова каким-то огромным грузом тяготили ее, не давали сдвинуться с места.

– Вы шутите? – пролепетала она.

– Зачем мне шутить? Все истинная, правда! Скажи отцу, всем помогу. Не будь дурой, подумай хорошенько. Что ждет тебя за Карпо? Работа с утра до ночи! А что иметь? Жизнь впроголодь да мечту на лучшую долю!

Сабитов замолчал, пытаясь определить реакцию девушки на все сказанное, но на лице ее он прочитать ничего не смог. Она рванулась бежать, но Сабитов опять остановил ее.

– Будь благоразумной! Положи на весы богатство, деньги, власть на одну чашу, а на другую вечный тяжелый труд, безрадостную жизнь в нищете. Подумай!

Сабитов убрал трость, освобождая ей дорогу, направился к своему большому дому, затем оглянулся и назидательно добавил: «Карпо отдай Дашке».

Полина обхватила голову руками, будто хотела выдавить все, что сейчас услышала. «Я чувствовала, что туча нависла и скоро обрушится на нас. Я говорила ему тогда на реке. Где же Карпо? Почему не пришел в церковь? Надо бежать к нему, пусть поспешит засылать сватов. Надо опередить Сабитова».

Сумбур мыслей прекратился у дома Куриловых. Ей встретилась их соседка. Увидев Полину она обеспокоено спросила:

– Что с тобой? На тебе нет лица.

– Голова сильно болит, Матвеевна.

Старуха с недоверием взглянула на девушку, покачала головой:

– Если с чем плохим идешь к ним, то вернись, Ганна, похоже, с сердцем мается. Не ко времени принесешь им плохую весть.

Часто оглядываясь, Полина пошла домой, а соседка опасливо посмотрела на окна дома Куриловых и трижды перекрестилась.

Мать Полины сразу почувствовала, что с дочерью что-то произошло.

– Поля, что стряслось? – с тревогой в голосе спросила она, заглядывая в ее глаза.

– Ой, мама, случилось, такое случилось, – медленно стягивая платок с головы, с дрожью в голосе ответила Полина.

Евдокия все истолковала по-своему.

– Ты ждешь малыша? Не журись, это счастье.

– О чем ты говоришь? Никого я не жду.

– Тогда, в чем дело?

– Меня по пути из церкви встретил дядя Сабитов и сказал, чтобы мы ждали сватов.

– Сабитов?!

Евдокия от неожиданности присела на лавку.

– Обещал помощь отцу, меня хочет сделать хозяйкой, говорит, что у него уже силы не те, а Андрей слабый.

– Мягко стелет, как бы ни пришлось спать на гвоздях. Почему они выбрали тебя?

– Как почему? Андрей ходит по пятам. А я сильная, умная, работящая, – Полина сказала эти слова с гордостью.

– Ты так говоришь, будто уже согласная, – мать удивленно и с укором глянула на дочь.

– Нет, мама, я не согласна, пойдем папе расскажем.

– Ой, боязно мне, вдруг он согласится, а мы привыкли к думкам, что зятем будет Карпо.

Полина не успела ответить, вошел отец.

– Я слышал, что вы чего-то боитесь? Чего?

Полина успела успокоиться, ее голос звучал уже ровно. Она подробно рассказала о встрече с Сабитовым.

По мере развития событий в ее рассказе, лицо Игната темнело. Он сжал кулаки, долго молчал, чем вызвал немалое изумление у жены и дочери.

– Ловко придумано! – вырвалось у него.

– Ты о чем? – Евдокия даже легонько тронула мужа за плечо.

– Выйди, дочь. Нам с матерью надо поговорить.

– Зачем говорить? Надо сообщить скорее Карпо, пусть засылает быстрее сватов.

– Иди, дочь, кроме сватовства, есть еще более важные дела.

– Куда уж важнее? – Полина попыталась противиться воле отца.

– Иди, дочь, я не должен повторять.

Сбитая с толку Полина с обиженным видом вышла.

– Послушай, мать, что же это получается?

– Что получается?! Скажи, наконец! – Евдокия начала сердиться.

– Получается так, что нас сначала сожгли, чтобы сговорчивее были, теперь решили засватать нашу дочь.

– Почему ты так думаешь?

– Да сходится все. За помощь требуют дочь, а если не отдадим, пожгут все: амбар с хлебом, дом.

– Типун тебе на язык! Типун!

Помолчали. Затем Евдокия неуверенно промолвила, пряча глаза:

– А может, поживем, на старости лет, как люди?

Ей на миг показалось, что сама удача пришла в их дом, но Игнат резко остановил ее.

– Не спеши в новую жизнь! Если отдадим Полину за Андрея, потеряем доверие людей, а того хуже завистники пустят красного петуха6 под стриху7. Ты же знаешь, сколько раз он гулял по селу.

– Еще нет сватов, а мы уже горим, пришел красный петух. Надо обдумать все, – в свою очередь нервно урезонила она мужа.

Легли спать с тревогой в сердцах, так ничего не решив.

***

Вечер не принес облегчения Ганне. Карпо, не осмелился оставить ее одну, на свидание с Полиной не пошел.

Полина пришла на условленное место с нетерпеливой решимостью рассказать все Карпо и поторопить его со сватами. Она стояла под кроной тополя, который защищал ее от дождя. «Его, наверное, не будет, – размышляла она, – мать боится оставить одну».

В душе ее шевельнулась обида: « Мог бы на минутку побежать, не при смерти же она».

Ночью ее преследовали кошмары. Она видела себя то нищенкой, то барыней, разъезжающей в карете. Перед утром она встала и позвала мать.

– Ой, доченька, я тоже не сплю, все думаю.

– О чем, мама?

– Отец настращал, голова кругом идет.

– Чем это он тебя настращал?

Евдокия рассказала о разговоре с отцом.

– Я так и не поняла отец за или против моего замужества, – Полина умолкла, не зная кого назвать, Карпо или Андрея.

– Я точно не знаю, но думаю, он против Сабитовых. Ему не нравится, как с нами поступили. Боится потерять доверие односельчан. Ложился спать и сказал: «Мы для них просто грязь. Полина потребовалась им только для сохранения богатств. Из этого ничего хорошего не выйдет».

Утром, пришел посыльный, принес деньги, но Игнат отказался:

– Мы еще не пришли к решению. Надо все обдумать.

– Когда вы придете к решению?

– Мы сообщим.

Посыльный с поклоном удалился.

***

Дождь размягчил почву, селяне дружно выехали пахать зябь. Дни похожие как две капли воды потекли в тяжкой работе. Карпо старался поскорее вспахать и готовиться к сватовству. Он смотрел, как отваливается от лемеха плуга чернозем и ложиться ровными пластами, образуя борозду. Когда Карпо закрывал глаза, в них продолжали переворачиваться пласты почвы, превращаясь в нескончаемую спираль. Сегодня работалось легко. «Сделаю еще один круг, – подумал он, взглянув на невспаханное поле, – еще неделя потребуется, чтобы закончить пахоту. Поскорее закончить да засылать сватов. Мать поправилась. Пусть сходит к дяде Трофиму».

Неожиданно он увидел двух всадников, которые ехали к нему, пристально его разглядывая, будто хотели о чем-то спросить, но, не доехав около десяти саженей, свернули и вскоре скрылись.

Карпо насторожился, даже нащупал в голенище сапога нож, затем подумал: «Передумали, видимо спрашивать или обознались», – но тревога улеглась только дома.